Международные связи советских музыкантов в период 1942–1948 годов по материалам коллекции документов и личных архивов Российского национального музея музыки

Статья подготовлена по материалам доклада, зачитанного на ежегодном Международном научном конгрессе International Association of MusicLibraries, ArchivesandDocumentationCentres (IAML), в Кракове в июле 2019 года

Российский национальный музей музыки (далее — Музей музыки) хранит обширную коллекцию документов и личных архивов[1]. Среди коллекций, связанных с историей музыкальной культуры ХХ века, обращает на себя внимание фонд Григория Михайловича Шнеерсона (Ф.375), формировавшийся в музее с середины 1960-х годов, в котором широко отражена панорама международных музыкальных связей рассматриваемого периода.  

Г.М. Шнеерсон на Конгрессе музыкальных деятелей в Академии искусств ГДР. Фото Х. Краушаара. Берлин, 1980-е// РНММ. Ф.375. Ед. хр. 2025

 

Григорий Михайлович Шнеерсон (1901—1982) – выдающийся советский музыковед-международник, автор многочисленных исследований по музыке ХХ века[2]. На протяжении многих лет его деятельность была связана с различными культурными институциями в сфере международных отношений. Одной из них была организация под названием «Всесоюзное общество культурной связи с заграницей» (ВОКС), функционировавшая в Москве в период с 1925 по 1957 годы[3]. В число подразделений художественного сектора ВОКС входило Бюро музыки. С 1942 по 1948 годы его возглавлял Шнеерсон. Настоящая статья представляет собой краткий обзор деятельности Бюро под руководством этого музыканта, основанный на документах фонда Шнеерсона (как опубликованных, так и не публиковавшихся ранее) и материалах из других архивно-рукописных коллекций Музея музыки.

Главной задачей ВОКСа была организация участия СССР в международной культурной жизни. В отечественной историографии можно выделить ряд исследований, обращенных к деятельности ВОКСа[4], однако в большинстве своем они посвящены начальному этапу работы организации и не освещают в полной мере работу каждой отдельной секции. Кроме того, авторы этих исследований опираются на блок документации ВОКСа, который хранится в Государственном архиве Российской Федерации (доступ к нему был открыт только в 1990-х годах). Что касается деятельности музыкального Бюро, то исследовалось только первое десятилетие его работы, поэтому архив Шнеерсона вызывает особый интерес как ценный источник по истории Бюро. 

С началом Второй мировой войны оборвались многие контакты советских музыкантов с зарубежьем. Музыка в то время оказалась действенным средством единения людей (достаточно вспомнить Седьмую симфонию Дмитрия Шостаковича — «Ленинградскую»). Важность музыки для взаимного понимания в военное время и для деловых отношений в послевоенный период также осознавалась многими видными музыкантами. В частности, американский певец Поль Робсон писал: «…Одним из самых быстрых путей к достижению взаимного понимания и дружбы <…> является музыка…»[5]. А известный скрипач Иегуди Менухин прямо высказывался о необходимости обмена артистами между странами как средстве развития взаимопонимания между ними[6].

В задачи музыкальной секции ВОКСа входила пропаганда советской музыкальной культуры в международном культурном пространстве. Бюро занималось организацией официальных выездов заграницу отдельных музыкантов и целых делегаций, приемом ответных визитов, распространением музыки советских композиторов за рубежом, обменом музыкальной продукцией с другими странами и так далее.  При этом, работа шла как в «западном направлении» (это страны Центральной Европы, Скандинавии, Северной Америки), так и в «восточном» (Иран, Монголия, Китай, Япония).

Среди участников Бюро музыки были многие видные деятели советской музыкальной культуры: это композиторы Дмитрий Шостакович, Сергей Прокофьев, Николай Мясковский, Рейнгольд Глиэр, дирижер Николай Голованов, музыковед и композитор Борис Асафьев и другие. В коллекции Музея музыки сохранились карточки некоторых членов музыкальной секции, в том числе Голованова и Глиэра.

 

      

 Личная карточка члена музыкальной секции ВОКС дирижера, хормейстера, композитора, педагога, Народного артиста СССР (1948) Н.С. Голованова// РНММ. Ф.296. Ед. хр. 12

 Личная карточка члена музыкальной секции ВОКС композитора, дирижера, педагога, музыкально-общественного деятеля, Народного артиста СССР (1938) Р.М. Глиэра// РНММ. Ф. 109. Ед. хр. 48

 

 Свидетельствами активной деятельности Бюро периода 1942–1948 годов служат многочисленные отзывы иностранной прессы о зарубежных концертах советских артистов, оригинальные фотографии с заседаний, программы концертов зарубежной музыки, а также рукописные и печатные материалы, издаваемые ВОКСом.

Г.М. Шнеерсон и Д. Шостакович за работой в ВОКС. Москва, 1942// РНММ. Ф. 375. Ед. хр. 2076

 

Заседание Бюро музыкальной секции ВОКС.
Среди участников Р.М. Глиэр, Б.В. Асафьев, А.Л. Локшин, Г.М. Шнеерсон и др. Москва, 26 августа 1943// РНММ. Ф. 109. Ед. хр. 60

 

     

 ВОКС и Московская государственная филармония. Программа концерта американской музыки.
В программе сочинения Р. Харриса, У. Риггера, Дж. Гершвина, Э. Сигмейстера, С. Барбера. Москва (концертный зал им. П.И. Чайковского), 3 июля 1945// РНММ. Ф. 480. Ед. хр. 485  

 

   

Обложка журнала «Музыка» №10 за 1945 г., издаваемого ВОКС. Москва, октябрь 1945 г.// РНММ. Ф.18. Ед. хр. 1222  

 

Показательным является и доклад Шнеерсона «О распространении советской музыки за рубежом» к заседанию Бюро музыки от 22 февраля 1947 года. За 20 месяцев работы секции (с июня 1945 по февраль 1947 года) удалось достичь внушительных результатов: «Музыка лучших советских композиторов, — как пишет Шнеерсон, — занимает ведущее положение в мировой культуре, и … с каждым новым сочинением советских композиторов, исполняемым за рубежом, … вырастает круг друзей советских композиторов»[7].

В списке имен крупных советских авторов, чья музыка очень тепло принималась и неоднократно исполнялась за рубежом, ожидаемо, находим выше упомянутых Шостаковича, Прокофьева, Мясковского, Глиэра и других. Силами нескольких художественных секций ВОКСа в крупных масштабах осуществлялась организация издания произведений этих композиторов за рубежом, а также торговля музыкальной продукцией (нотами, грампластинками, книгами) и прокат оркестровых материалов. Все это реализовывалось на договорной основе через крупные международные фирмы: LeChantduMonde во Франции, Boosey & Hawkes, Ltd. в Англии, LeedsMusicCorporation в США. Пример этому есть в документах фонда Шнеерсона – несколько статистических отчетов от LeedsMusic. Документы содержат списки проданных записей музыки советских композиторов: это оперы, симфонические и камерные инструментальные сочинения Шостаковича, Прокофьева, а также Арама Хачатуряна, Тихона Хренникова, Дмитрия Кабалевского, Моисея Вайнберга и других.

 

           

Статистические материалы по исполнению русской/советской музыки в США:
список произведений советских композиторов, записанных на пластинки за лето 1956 г. Нью-Йорк, 1960-е// РНММ. Ф. 375. Ед. хр. 114  

 

Бюро также осуществляло бесплатную рассылку нотных изданий и книг. Запросы поступали от отдельных обществ культурной связи других государств, различных музыкальных организаций и частных лиц из стран Северной и Южной Америки, Азии, Африки, а также Австралии. Однако, в большей степени, конечно – из Центральной Европы, что было связано с большими утратами нотных материалов в этих странах в военные годы. Полученные произведения тут же исполнялись. Интересно, что зачастую, в небольших европейских городках можно было услышать некоторые произведения советских композиторов, которые либо очень редко исполнялись на родине, либо не исполнялись вообще. В фонде Шнеерсона есть показательный документ – отчет скрипача Давида Ойстраха о его творческой поездке в Чехословакию в 1946 году. В городе Пльзень он впервые слушал исполнение фортепианных сонат Мясковского и Сонаты для скрипки и альта (1944) Виссариона Шебалина[8].

Наряду с бесплатной рассылкой действенным способом распространения советской музыки за рубежом оказался прокат оркестровых материалов. Действительно, для своего выступления дирижер скорее выберет ту музыку, для исполнения которой имеется необходимое количество партитур и оркестровых голосов, желательно, по невысокой цене. Благодаря такой политике ВОКСа произведения советских композиторов в короткие сроки стали исполняться во всем мире.

Важную информацию в упомянутом докладе Григория Михайловича дает краткий список выездных музыкантов-исполнителей и музыкальных делегаций. Среди них пианисты Лев Оборин и Эмиль Гилельс, скрипачи Давид Ойстрах и Галина Баринова, виолончелист Мстислав Ростропович, дирижер Евгений Мравинский, композиторы Тихон Хренников, Дмитрий Кабалевский, Виссарион Шебалин, Юрий Шапорин; а также ряд коллективов: Краснознаменный ансамбль песни и пляски Советской Армии, Квартет имени Бетховена, Государственный Оркестр Ленинградской филармонии, Государственный хор русской песни под управлением Александра Свешникова и другие. 

В частности, в 1946 году Ойстрах, Оборин, Шостакович, Мравинский и целый ряд других музыкантов вошли в делегацию участников музыкального фестиваля «Пражская весна» –одного из самых крупных и самых важных мероприятий второй половины 1940-х годов. Фактически, это была первая послевоенная международная встреча музыкантов, своего рода смотр творческих и исполнительских сил союзных стран: Чехословакии, СССР, Франции, Великобритании и США. Инициатором проекта был руководитель оркестра Пражской филармонии Рафаэль Кубелик. По словам Ойстраха, именно его дом, где все иностранцы «чувствовали себя по-домашнему»[9], стал местом их знакомства и общения. Именно там, помимо концертных площадок, устанавливались все дружеские связи.

 

На фестивале «Пражская весна».
Г. Шнеерсон, Р. Кубелик с супругой, И. Козловский и др. Прага, май-июнь 1946 г.// РНММ. Ф.375. Ед. хр. 1376

 

Программа фестиваля длиной почти в месяц (с 11 мая по 4 июня) включала отдельные вечера, посвященные чешской, французской, английской, американской и советской музыке. Особо востребованными у чешской публики оказались концерты из сочинений Чайковского, Шостаковича, Прокофьева и Хачатуряна.

     

Ф-375-1506: Сводная программа концертов международного музыкального фестиваля «Пражская весна». Прага, май-июнь 1946 г.// РНММ. Ф. 375. Ед. хр. 1506

 

Через год в рамках фестиваля «Пражская весна» был учрежден конкурс в поддержку молодых исполнителей, который и по сей день проводится ежегодно в различных инструментальных номинациях. Его непременными участниками (в числе лауреатов и членов жюри) становились советские музыканты. В фондах Музея музыки хранится одно из писем от организационного комитета фестиваля Давиду Ойстраху с просьбой принять участие в жюри конкурса скрипачей.

 

  

Ф-385-6673/1-2 (письмо и конверт): Письмо к Д.Ф. Ойстраху от комитета фестиваля «Пражская весна». Прага, 25 августа 1948 г.:
«Уважаемый Давид Федорович, комитет обращается к Вам с большой просьбой не отказать принять участие
в жюри международного конкурса скрипачей на премию Яна Кубелика в качестве его члена»// РНММ. Ф. 385. Ед. хр. 6673/1,2.

 

Из наиболее часто гастролирующих артистов во второй половине 1940-х годов выделяется скрипачка Галина Баринова. Она посетила Польшу, Венгрию, Румынию, Чехословакию, Австрию, Финляндию и Китай. Фонд этой исполнительницы (Ф.577) включает в себя большое количество газетных вырезок с рецензиями на ее концерты, полными восторгов и комплементов.

 

    

Афиша концерта советских артистов, подготовленного Обществом польско-советской дружбы.
Солисты – Г. Баринова, Э. Гилельс и др. Краков, 11 мая 1945 г.// РНММ. Ед. хр. 747/XI

Афиша концерта Ленинградского филармонического оркестра п/у Е. Мравинского при участии Г. Бариновой (скрипка)
и П. Лисициана (ф-но). В программе сочинения П.И. Чайковского и М.И. Глинки. Хельсинки, 2-4 марта 1946 г.// РНММ. Ф. 577. Ед. хр. 65

 

В 1946 г. вместе с Евгением Мравинским и Куртом Зандерлингом Галина Баринова побывала в гостях у Яна Сибелиуса, по ее словам, «очень хлебосольного и очень приветливого хозяина»[10]. Одной из тем их разговора был скрипичный концерт композитора. Два года спустя (в 1948 году) скрипачка исполнила концерт в Москве, в Колонном зале Дома Союзов. Радиотрансляцию мероприятия слушал сам Сибелиус. А 20 января 1948 года через ВОКС из Финляндии была передана телеграмма от композитора с благодарностью Бариновой за великолепное исполнение: «Лишь очень немногие скрипачи, –написал композитор, – способны передать его [концерт] так выразительно, как Вы это сделали»[11].

 

Конверт от письма Я. Сибелиуса к Г. Бариновой. Москва, 20 января 1948 г.// РНММ. Ф. 577. Ед. хр. 25/2

 

Распространению советской музыки за рубежом во многом содействовали приглашения ВОКСом иностранных артистов в Советский Союз. Весной 1946 года в Москву приехал Джорже Энеску – румынский музыкант, основатель Общества румыно-советской дружбы (1944), принявший участие в нескольких концертах как скрипач, пианист, дирижер и композитор.  На одной сцене с ним выступали Эмиль Гилельс, Лев Оборин и Давид Ойстрах. С большим энтузиазмом после визита в СССР Энеску принялся за изучение Скрипичного концерта Хачатуряна, который затем включил в программу своих гастролей в США.

 

     

Сводная афиша концертов Ж. Энеску на сцене Московской государственной филармонии
и Московской государственной консерватории. Москва, апрель-май 1946 г.// РНММ. Ед. хр. 7742/Х

Д. Ойстрах и Ж. Энеску на сцене Московской государственной филармонии.
Москва, апрель-май 1946 г.// РНММ. Ед. хр. Н-36544

 

В 1947 г. впервые Советский Союз посетил Золтан Кодай. Своей концертной программой он дирижировал в Ленинграде и в Москве, чему в фондах Музея музыки имеется немало документальных свидетельств — фотографии с концертов и многочисленные снимки в группе с советскими музыкантами: Дмитрием Кабалевским, Владимиром Власовым, Григорием Шнеерсоном и другими.

 

       

З. Кодай за дирижерским пультом на сцене Большого зала Московской государственной консерватории. Москва, 1947 г.// РНММ. Ф. 375. Ед. хр. 1398

З. Кодай в аэропорту в группе с советскими музыкантами Д. Кабалевским, В. Власовым, Г. Шнеерсоном и др. Москва, 1947 г.// РНММ. Ф. 375. Ед. хр. 1394

 

В тот же год в составе норвежской культурной делегации Москву посетили композиторы Харольд Северуд и основатель Союза композиторов скандинавских стран (1946) Клаус Эгге. Оба музыканта очень положительно отзывались об этом визите[12] и были рады повидать своих «старых друзей» – Виссариона Шебалина и Юрия Шапорина, которые ранее посетили их в Норвегии.

 

  

Х. Северуд и К. Эгге в ВОКС (слева направо): В. Шебалин, Х. Северуд, Ю. Шапорин, К. Эгге, А. Локшин, Р. Глиэр, Г. Шнеерсон.
Москва, 1947 г.// РНММ. Ф. 109. Ед. хр. 61

У могилы Э. Грига (слева направо): Ю. Шапорин, А. Локшин, В. Шебалин.
Берген, 1947// РНММ. Ф. 533. Ед. хр. 17

 

В фонде хранится также ряд документов, отражающих деятельность созданного видным музыкальным деятелем Сергеем Кусевицким Американо-советского музыкального общества (Бруклин, 1946 г.), куда входили многие видные американские композиторы — Элли Сигмейстер, Нэд Рорем, Марк Блицштайн и другие. Эта организация содействовала активному обмену артистами, грамзаписями музыкальных произведений и новостями из мира музыки между США и СССР с целью укрепить взаимное понимание и сотрудничество между народами этих стран, создать «братство по духу»[13].

В завершение напомним, что период 1943–1949 годов в музыкальной жизни страны, отмеченный большими успехами в ее внешней политике, для самих музыкантов оказался очень непростым. Достаточно вспомнить постановление 1948 года и его последствия: многих ведущих советских композиторов и музыковедов сняли с постов, обвинив в формализме и антинародности. В их числе оказался и Григорий Михайлович Шнеерсон[14]. При подготовке этого постановления под критику попали и некоторые музыканты-исполнители, занимающиеся педагогической и концертной деятельностью (тот же Давид Ойстрах), что грозило их исключением из списка въездных музыкантов, который, как известно, жестко регламентировался правительством. В свете этих событий, успех музыки советских композиторов и ее исполнителей за рубежом, сила и обширность международных творческих связей приобретали первостепенную важность и неоспоримую ценность. Ведь институты власти не могли игнорировать мощь пропагандистского воздействия на современников сочинений крупнейших советских композиторов или исполнительских интерпретаций музыкантов мировой величины. Это обеспечивало музыкантам более или менее прочное положение в структуре культурных организаций и относительную безопасность. Активное формирование творческих связей с зарубежными музыкантами также предоставило возможность советским музыкантам, наконец, приоткрыть «железный занавес» и постепенно вывести свою страну из культурной изоляции.

Очевидно, настоящая статья не дает предельно широкой и подробной картины международных музыкальных контактов СССР. Нам удалось осветить лишь малую часть важных для репутации страны музыкальных событий международного уровня, затронуть биографию лишь некоторых известных персоналий. Так или иначе, благодаря участию советских музыкантов в мировой музыкальной жизни, а также продуманной координации со стороны ВОКСа музыкальная культура СССР за очень непродолжительное время стремительно получила заслуженное признание на мировом уровне.