Наш адрес:
Россия, 125047, Москва, ул. Фадеева, 4
Телефон:
+7 (495) 605-65-15

Всего одна нота?

Музей Музыки
Всего одна нота?

Однажды утром в квартиру композитора Александра Дмитриевича Кастальского пришел Сергей Рахманинов. Хозяина не было дома, и тогда Рахманинов попросил дать ему ноты своей «Всенощной» и исправил там только одну ноту. Об этом сын Кастальского рассказывал хористу Синодального хора Александру Смирнову, участнику первого исполнения. Действительно ли это было именно так? Заглянем в хоровую партитуру «Всенощного бдения», принадлежавшую Кастальскому, – она хранится в музее.

Роль Александра Кастальского, выдающегося хорового дирижера, директора Синодального училища и хора, в обращении Рахманинова к жанру духовной музыки очень велика. Для Рахманинова Кастальский был непревзойденным авторитетом в этой, почти неизвестной ему области. Почти – потому что в годы учебы в Московской консерватории 17-летний Рахманинов написал хор на латинский текст «Deus meus» («Мой бог») в качестве учебной работы по контрапункту и получил за нее пятерку, а в 1893 году – небольшой хоровой концерт «В молитвах неусыпающую богородицу».

Замысел первого крупного духовного сочинения ‒ Литургия Иоанна Златоуста возник спустя семнадцать лет. 19 июня 1910 года Рахманинов писал Кастальскому: «Простите меня, ради Бога, что я Вас решаюсь беспокоить. У меня к Вам большая просьба. Дело в том, что я решил написать Литургию. Вас же хочу просить разрешить мне некоторые недоумения, касающиеся текста. Решаюсь беспокоить именно вас, так как от всего сердца Вам верю и буду стараться идти по той же дороге, по которой вы идете и которая только Вам одному и принадлежит…» и далее композитор спрашивал: «На каком слоге ударение в слове «Придите»? Я написал Приидете. А верно ли это? »

В 1915 году композитор закончил свое «Всенощное бдение», написанное на темы из православного Обихода. Сочинение разучивал Синодальный хор, лучший церковный хор в России, под управлением Николая Данилина. С этой целью авторская рукопись была переписана переписчиком Синодального хора Николаем Озеровым и затем размножена литографским способом. Один из этих экземпляров и принадлежал Кастальскому. Мелкие ошибки неизбежны в кропотливой работе копииста, поэтому в процессе подготовки к исполнению в копию вносились пометки как Рахманиновым (простым карандашом), так и Кастальским (синим карандашом): были исправлены ошибочно написанные ноты, вписаны лиги и динамические обозначения, исправлено неправильное название частей (например, «знаменский распев» на «знаменный»). Кстати, при сравнении двух рукописей – авторской и копийной – обнаруживается, что номер «Хвалите имя господне» в автографе отсутствует и заменен страницами именно литографированной копии, причем на них сделана помета «Манускрипт сгорел». Края некоторых страниц автографа обуглены, и можно только гадать, какая судьба выпадала на долю бесценной рукописи Рахманинова.

Таким образом, литографированная копия «Всенощной» свидетельствует о кропотливой работе композитора над произведением уже в процессе репетиций. Весьма вероятно, что та поправка одной ноты, о которой рассказывал Александр Смирнов, действительно имела место, но эта была последняя поправка…

«Всенощное бдение» было впервые исполнено в зале Российского Благородного собрания в Москве, причем пять раз подряд. Все пять концертов шли при полном зале и слушатели не могли удержаться от бурных аплодисментов, хотя постановлением Синода при исполнении духовных сочинений аплодисменты были запрещены. И тогда на опустевшую сцену выходил Рахманинов. «Я и не думал, что написал такое произведение», ‒ признавался композитор.

Экспомузыка - Всего одна нота?.mp3