Звонарь Сретенского монастыря

Одно из крупнейших собраний в архиве Музея музыки – фонд Александра Фёдоровича Гедике, композитора и органиста, профессора Московской консерватории. Но среди двух с половиной тысяч документов есть всего три, которые рассказывают еще об одном представителе знаменитой творческой династии.

На маленькой фотографии запечатлён миловидный юноша в гимназическом мундире, с гладко зачесанными темными волосами и едва пробивающимися усиками. Это Павел Гедике, младший брат Александра Федоровича, человек необычной профессии и трагической судьбы.

Сохранился документ о крещении мальчика: он родился в Москве 12 января 1897 года. Лист бумаги с гербовой маркой, пожелтевший от времени, с разрывами на сгибах и потрепанными краями. Выписка из метрической книги Московской римско-католической церкви на Лубянке (она существует и поныне) – свидетельствует о крещении сына немецкого профессора музыки и органиста Фридриха Гедике и Жюстины Адели, урожденной Лекампион. По католической традиции младенца нарекли несколькими именами: Павел Иоанн Карл. Он был двумя годами младше Александра. Сын католика и лютеранки, Павел в юности перешел в православие.

В детстве братья любили забираться на колокольню Троице-Сергиевой Лавры в Троицком переулке и звонить в колокола – на Пасху это разрешалось всем желающим. Александр быстро уставал от колокольного гула (позже он отдаст предпочтение другому инструменту – органу). А вот Павел без устали звонил в маленький колокол. В музейном фонде Гедике сохранилось несколько клочков бумаги с рисунками колоколов, – видимо, они сделаны рукой маленького Паши.

Детское увлечение определило профессию – Павел Гедике стал звонарём, и звонарем гениальным. Чтобы послушать звон колокольни Сретенского монастыря, на углу Сретенки и Рождественского бульвара собиралась толпа и глядела на человека в потрепанной одежде с закинутой вверх, как у пианиста-виртуоза, головой. Очевидец записал в своем дневнике: «как будто аккомпанировал ангелам, поющим гимн Богу». Как тут не вспомнить великого архитектора Гауди, который утверждал, что шпили его знаменитого собора в Барселоне будут разглядывать ангелы.

Александр Гедике отмечал, что его брат обладал потрясающим слухом и среди тысячи звучащих колоколов безошибочно узнавал звон любой церкви. Он умел так настроить колокола, что говорили – он может сыграть на них хоть Девятую симфонию Бетховена.

В конце 1920-х годов в стране началась антицерковная кампания. Колокольный звон, когда-то заливавший Москву, стал умолкать. В 1927 году колокольня Сретенского монастыря была снесена. Звонаря, который остался без любимого дела, поразила душевная болезнь. Он жил вместе с братом в квартире в здании Московской консерватории, родственники заботились о нем. Дата его смерти известна только благодаря карандашной пометке на той самой выписке из метрической книги, которую мы упоминали в начале: «скончался в январе 38 года». Так закончилась история легендарного московского звонаря.